Третьи роды
Итак мое последнее посещение ЖК завершилось пожеланием моего врача прибыть к ней на очередной осмотр 14-го октября (39 недель), если до того не разрожусь, и заполучить от нее наряд на госпитализацию в патологию 6-го роддома. В последние дни перед родами начитавшись об отделении патологии этого родильного заведения, я решила все-таки отказаться от госпитализации, если дотяну до 14-го…
С 36-ой недели беременности я начала пить чай из малинового листа, который готовит эластичность мышц промежности. Под конец беременности меня «разобрало» на горький шоколад: я могла съесть 1,5 плитки за день. Это потом я уже узнала, что он оказывает на ткани промежности такое же действие, как и чай из малинового листа.
Прошла 38-я неделя, началась 39-я, а никаких признаков приближения родовой деятельности не наблюдалось. Как сказала мне врач в ЖК, головка дитенка так и не установилась в родовые пути, и невооруженным глазом было видно, что живот так и не опустился.
13-го числа я проснулась и заметила, что мне стало труднее ходить, будто головка малышки все-таки заняла стартовую позицию, и супруг отметил, что да, действительно, живот опустился. Начались редкие предвестники. Я была готова к тому, что могу с ними проходить несколько дней, но все-таки решила сделать необходимую очистительную процедуру.
Муж вечером стал собираться на Бдение в наш приходской храм, но я, отметив, что предвестники не собираются исчезать, категорически воспротивилась его отпустить, и мы решили поехать на бдение в люберецкий храм Св.Троицы.
Приехали как раз к началу утрени. Во время полиелея я заметила, что схватки приобрели регулярный характер и после елеопомазания вытащила супруга из храма и спросила, есть ли надежда, выехав в 18:40, недолго добраться от Люберец до 6-го роддома (наивная). Мы решили, что это исключено, и стали действовать по уже выбранной стратегии: едем в 8-ой роддом, если там отказывают принять на роды отправляемся в роддом при 15 ГКБ, если и там не примут, то — в СПГМиМ… А схватки тем временем стали повторяться каждые 3–5 минут.
Дети были с нами. Коля спросил, куда это мы собрались. Ему объяснили, что маме пора в роддом за сестричкой. Коля тут же начал допытывать Митю не будет ли он «бояться без мамы», но мы его терроризм тут же пресекли. Позвонила знакомым с просьбой помолиться, чтобы нас приняли в 8-ом.
В роддоме меня приняла молодая врач, которая определила у меня раскрытие 4–5 см и вынесла вердикт: «Берем!». Я переоделась, дети мне радостно помахали ручками в открытую дверь приемного отделения, и меня отвели в родблок. Шагая мимо поста акушерки, заметила записочку: «Лене Бражник.» Смутно вспомнилось, что слышала о ней хорошие отзывы, и подумалось, что было бы милостью Божией мне попасть к ней на роды. В одном из родблоков только что родила какая-то женщина. Акушеры, взглянув в мою сторону, прокомментировали: «Еще одну женщину ведут!» Где-то еще в одном из родблоков другая женщина шумно продыхивала очередную схватку. Аврал!
Меня уложили на кровать, поставили монитор, измеряющий частоту схваток и сердцебиение ребенка. Врач начала свой опрос. Схватки шли каждые 4 минуты (т.е. они стали пореже, когда я уложилась на кровать) . Записав все, врач удалилась. Минут 40 ко мне никто не подходил, перерыв между схватками сократился до 2-х минут. Потом вернулась та приятная акушерка, что устанавливала мне монитор, удивилась, что меня еще от него не освободили, сняла его и разрешила мне походить. Походить мне пришлось только до туалета и обратно до кровати, так как ко мне вернулась моя врач, чтобы вскрыть плодный пузырь. Пузырь она вскрывала под руководством другой акушерки. Тут у меня мелькнуло в голове, что я для нее что-то вроде «учебного материала», видимо практика у нее только начиналась. Я спросила ее, какое у меня раскрытие, на что получила неопределенный ответ: «Ну… больше уже, больше.»
После амниотомии я приготовилась к тому, что боль станет трудно терпимой, перевернулась в коленно-локтевую позу и с ужасом заметила, что уже на третьей схватке меня начинает подтуживать. В это время я была в родблоке одна. Через 2–3 схватки пришла врач, и я сообщила ей, что мне хочется тужиться. Она, невозмутимо, сидя на стульчике и глядя в сторону, попросила меня не тужиться и дышать. Еще через схватку я спросила, долго ли у меня еще будут длиться роды, она так же невозмутимо сказала: «У всех по-разному…». Я начала ее убеждать, что больше не могу не тужиться, продыхивала схватку уже со стоном. В это время зашла та милая акушерка, которая освобождала меня из плена монитора, и я еще нестойчивее заявила, что НЕ МОГУ БОЛЬШЕ, МНЕ БОЛЬНО (в голове замелькала предательская мысль — рожают же с эпидуралкой…).
— Ты говори, если тебе тужиться хочется! — сказала акушерка.
— ДАВНО УЖЕ!!!
— Давай, потужься на схватке! — разрешила она и, увидев, что головка уже прорезывается, перевела меня на родильное кресло.
На второй схватке моя девочка с трудом стала из меня выбираться. Увидев рубец от старого шва (спасибо роддому при СПГМиМ!), акушерка поинтересовалась, когда меня резали. Узнав, что во вторых родах я обошлась без эпизиотомии, она приняла и в этот раз обойтись без нее.
Кто-то из персонала, увидев, что мне тяжело вытуживать мою дочурку, услужливо занес руку, чтобы выдавить ребенка, но акушерка вовремя остановила: «Не надо!», и моя девочка родилась. Если с Митей на потугах я уже практически не чувствовала боли, то с Анютой я заметила, что выталкивать ребенка мне больно. Я, как и во вторых родах, заработала себе трещину по старому шву. Акушерка удовлетворенно отметила: «Ну, и хорошо, что резать сейчас не стали: было бы глубже и хуже!» Дочку положили мне на живот, дали ей слизать молозиво с груди и забрали обмерить и взвесить.
;)
Мне сообщили, что девочка моя по сравнению с моими пацанами (2700, 2800 и 49 см), просто богатырка — 3700 г и 53 см. Оценка по шкале Апгар — 8/9.
Потом мне зашивали разрыв кетгутом, причем делала это моя врач опять же под руководством другой тетеньки…
Меня вывезли на каталке в коридор отлеживаться 2 часа со льдом на пузе. Педиатр принесла малышку приложить к груди: Анюта ее хорошо взяла, но потом доктор ее унесла, отняв от груди, т.к. состояние одного из только что рожденных малышей, находившихся в детской, резко ухудшилось, и ей нужно было срочно туда возвращаться.
Через положенные 2 часа, меня осмотрела врач, принесли мне мою дочку, положили в ноги и отвезли на 6-й этаж в послеродовое отделение в отдельную (!) палату. Попутно я услыхала, что рожавших с перидуральной анестезией, отправляют на другой этаж и, видимо, держат отдельно от детишек. Я устыдилась своего малодушия в последние минуты! Больше мы с малышкой не разлучались.
Уже после выписки я узнала, что роды у меня принимала старшая акушерка родильного отделения Бражник Елена.
Послеродовое отделение
;)
Я лежала в бесплатной одноместной палате, чему была очень рада, так как смогла отдохнуть и набраться сил за четверо суток пребывания в роддоме. Душ и туалет на две палаты. По сравнению с платными палатами, конечно, состояние бесплатных более чем скромное: в моей, например, было незакрывающееся на запор окно, мне пришлось вставить между окном и рамой уплотняющее приспособление, чтобы окно не распахивалось от сквозняка при открытии-закрытии двери. Впрочем, некоторый приток свежего воздуха был даже кстати: топили в роддоме так, что приходилось спать, даже не накрываясь пододеяльником, не говоря уже об одеяле…
;)
Отдельная песня — кровати. Ложе кровати выполнено из жесткой металлической сетки (сваренные крест-накрест прутья), на которую сверху брошен тоненький, кажется, внутри паралоновый матрас. Не самое комфортное лежбище для родильницы!
Еду по палатам не разносят: для принятия пищи есть столовая, в которой иногда подают такие смешные блюда для кормящих, как щи с плавающим в них зеленым горошком. В целом же, роддомовская пища меня вполне устраивала, на передачах я у мужа обычно просила питье да бутербродную еду для легкой перекуски.
Лечащие врачи и дежурные акушерки в послеродовом (как и в родовом) отделении всегда корректны и благожелательны, чего не скажешь о детских нянечках, запрещающих выключать ночью свет в палате («вдруг мы придем, а она у тебя синяя») и спать с ребенком («нечего к себе приучать») или ругающихся по поводу неосторожного обращения с жалюзями («дома, небось, аккуратненько открывала бы, а здесь… как из зоны все тут (чти — в бесплатном отделении) собрались»), или говорящих молодой маме, что ее ребенок желтый от того, что она в утробе «наглоталась».
В первые сутки после родов, не зная распорядка дня, я проворонила ужин, робко поинтересовалась на посту в девятом часу вечера, когда он был. Так меня, уже понуро развернувшуюся по направлению к своей палате, отправили в столовую, рассказали, где еще теплая еда и чай, и заставили покушать. Девочкам, рожавшим днем, в первые часы после родов еду приносили в палаты.
Первые двое суток пока не было полноценного молока, Анюта почти все время обитала со мной в кровати, поскольку часто просыпалась и требовала грудь. Естественно, запрет детской нянечки на совместный сон я саботировала, стоило ей только удалиться из палаты. Это потом уже, когда малышка стала наедаться, я могла спокойно переложить ее в кювезу, не боясь разбудить ее.
Пришлось мне немного и консультантом по ГВ потрудиться для соседки по боксу, которая додумалась на вторые сутки накормить ребенка смесью так, что она целый день до вечера отказывалась брать одну из ее тугих грудей. Добились таки того, что девочка стала хорошо прикладыаться к обеим грудям. Соседка явно хотела большего общения со мной, но я часто уползала спать в палату, пока у меня имелась такая возможность…
На четвертые сутки всем роженицам делают УЗИ и ручной осмотр на кресле (ни в Спасо-Перовском, ни в 6-ом я не припомню, чтобы на кресле осматривали… м.б. я подзабыла уже) и, если с мамой и малышом все в порядке, то выписывают. Осмотрев меня на кресле, врач отметила, что для третьих родов все очень даже неплохо, и дала добро на выписку.
За мной приехал муж. Болявые, сопливые младенцы мужескаго полу остались дома с бабушкой и на выписке не присутствовали. Жалко, конечно, но выздоравливать надо!
;)
;)
;)
Дома
Детишки приняли Анечку трепетно. Коля, правда, все время пытался разузнать, когда же наконец Анечка сможет играть в игрушки. Но у Анечки в первые дни было всего несколько занятий: спать, просыпаться с плачем, кушать маму и снова спать… Коля стал мне помогать: укачивать Анюту, кормить Митю, умывать его после еды и т.п.
Митя как-то, когда я Анютку держала после кормления столбиком, чтобы она воздух отрыгнула, сказал: «Положи ляльку, пусть лежит! Возьми меня!» Что я и сделала. Больше он так не говорил и ревности с его стороны я не отмечала :)
;)
;)
;)
Данилова Маргарита
