С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!

Святого праведного Иоанна Кронштадтского
Поучение в день Рождества Христова.

Се благовествую вам радость велию, яко
родился вам днесь Спас, Иже есть Христос Господь во граде Давидове.
(Луки 2, 10-11).

Приветствую вас, возлюбленные братия, с неизреченным даром любви и милосердия Божия к нам грешным — с явлением Сына Божия на земле, сшедшего с небес по всеблагой воле Бога Отца нашего ради спасения, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося. Христос родился — славьте; Христос пришел с небес — встречайте; Христос на земле — возноситесь. Так, Христос на земле, а вы от земли возноситесь мыслями и сердцами своими на небеса; ибо Христос за нами пришел, чтобы с земли возвести нас на небеса, в вечные обители райские. Сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет, говорит нам святая мать наша — Церковь. Веселием воспойте людие рождество Спаса Христа. Но чтобы радость наша была возвышеннее, яснее и тверже, размыслим, братия, о величии Родившегося от Девы; и к этому прибавим и то, как нам достойно встретить Его.

И так, кто же этот Младенец, которого держит на пречистых руках Своих Пресвятая Дева Мария? Это Бог, Сам Сущий, приведший все из небытия в бытие, Который державою Своею содержит всю тварь и промыслом Своим строит мир. Это — высочайший Художник, Который, создав всю тварь видимую из четырех стихий, составил годовой круг из четырех времен года: весны, лета, осени и зимы. Это Творец и Бог духов и всякой плоти; Его трепещут умные все ангельские силы; Его поет солнце; Его славит луна; Ему присутствуют звезды; Его слушает свет; Его трепещут бездны и водные, и воздушные, и бездны адовы; Ему работают все источники водные. Он распростер небо; Он основал землю; Он оградил море песком; Он украсил землю цветами; Он произращает все хлебные злаки и все плоды земные; Он разлил для дыхания тварей воздух; Он образует младенцев в утробах матерей; Он — Питатель всякой твари! Ему служат ангельские силы; Ему покланяются архангельские лики; от страха неприступной славы Его, многоочитые Херувимы и шестокрыльные Серафимы, стоящие и облетающие около престола Его, покрывают лица свои... Сей то Бог неописанный, безначальный и неизглаголанный пришел ныне к нам на землю, приняв зрак раба. Дивное чудо! Бог принял природу раба человека и стал совершенно подобен нам, кроме греха.

Для чего же такое снисхождение, такое крайнее уничижение? Нашего ради спасения (отвечает Церковь). Мы погибали под темною державою диавола; мы сидели в стране и тени смертной; мы содержались в узах адовых... И вот премилосердый Владыка, создавши нас в начале по образу Своему и по подобию, не терпя видеть, как мучит диавол род человеческий удалением его от Бога, омрачением его ума и сердца, привязанности к земному, различными грехами и беззакониями и прелестью идолопоклонства, — пришел державно избавить нас от работы вражией.

О, премилосердый наш Господи! нашего ради спасения в вертепе ныне родивыйся и во яслех возлегий, — славим недостойные рабы Твои, Твое спасительное о нас промышление, — покланяемся и Твоей по плоти пречистей Матери, послужившей такому страшному таинству.

Но как же нам должно, братия, воспользоваться к нашему спасению таким превысочайшим даром любви и милосердия к нам Отца небесного? Как нам достойно принять Сына Божия?

А что делают дети, когда родители принесут им какой либо драгоценный, прекрасный и блестящий подарок? Они бросают прежние свои игрушки и всем сердцем прилепляются к этому драгоценному и прекрасному подарку, ни во что вменяя свои прежние излюбленные вещицы. Что делает купец, ищущий добрых бисеров и обретший один многоценный бисер (Матф. 13, 46)? Он идет и продает все, что имеет и покупает его. Так должны поступать, возлюбленные братия, и мы: в Вифлееме, в вертепе возлежит единородный Сын Божий, принявший на Себя плоть человеческую и воплотившийся ради нашего спасения; там возлежит наш бисер — Христос. Как дети оставляют свои прежние забавы при виде нового и драгоценного дара, так и мы постараемся оставить свои, свойственные одним неразумным детям привязанности к земным вещам, и всем сердцем прилепиться к Богу, Источнику живота. Как купец, ищущий добрых бисеров и обретший один многоценный бисер, идет и продает все, что имеет и его, так и мы променяем все земные блага на один драгоценный бисер — Христа. Все почтем с апостолом, за сор да Христа приобрящем (Филип. 3, 8), и вселим Его в сердцах своих. Дар бесценен: стоит того, чтобы на него и весь мир ибо, приобревши Христа, мы приобретем вечную жизнь и вечное блаженство; а потерявши Его, потеряем все, не узрим живота вечного, и гнев Божий на нас будет пребывать во веки веков.

И так, братия, горняя мудрствуйте, а не земная (Колос. 3, 2). Христос на земли, возноситесь мыслями и сердцами на небеса, а не прилепляйтесь к земному, не служите похотям плотским. В противном случае горе нам за нерадение о спасении. Чем больше подано нам было средств к спасению, тем больше с нас будет взыскано за нерадение о спасении, за нехотение пользоваться этими средствами. Как мы убежим от гнева Божия (Лук. 3, 7)? О, сколько нерадящих о спасении к великому прискорбию св. матери Церкви! Как много погибающих волею, которые отвергают Спасителя и своими делами ни во что вменяют Его сошествие на землю, Его житие на земле, Его учение, Его чудеса, Его страдания и смерть за нас. Гордые и следующие своему кичливому разуму ни во что вменяют Его сошествие на землю, считая в ослеплении своего гордого ума и сердца ненужным Его пришествие; неверующие — ни во что ставят Его пришествие; всем сердцем преданные только земному, сребролюбивые, завистливые, враждующие, пьяницы — ни во что ставят Его сошествие на землю; все неисправляющиеся и нераскаянные грешники — ни во что вменяют Его пришествие. Но горе тем, которые Сына Божия попирают своим маловерием и неверием и пристрастием к земному, их пожрет вечный огонь геенны: всем неверным часть им в езере горящем огнем и жупелом (Апок. 21, 8).

Вот я вижу вас ныне по всему как благочестивых и празднующих Рождество Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. О, если бы все провели наступивший праздник в воздержании, чистоте, богомыслии, в делах милосердия, а не в пьянстве, плотской нечистоте, не в пустословии, в пустоделии и непотребстве, не в чревообъядении и в других разных грехах. Братия, время нам праздновать праздники разумно, благочестиво, а не безумно, не в нечестии всякого рода, не по язычески.

Господь да сохранит нас всех в настоящий праздник от всякого греховного дела. Да будет праздник наш угоден Спасителю, чтобы рожденный Младенец Христос явился нашим Спасом чрез веру в Него, чрез покаяние наше и чрез добрые дела наши. Аминь.

ДУХОВНЫЙ СТИХ

СКАЗАНИЕ О ДЕДЕ МОРОЗЕ

Взято с сайта Православие.ру

Велика и могуча, обширна да прекрасна земля наша святорусская. Прекрасна она городами многолюдными да церквями благолепными, обителями монашескими, реками широкими, полями привольными, святыми угодниками да мужами державными. Богата и обильна она лесами да рощами, зверями лесными, плодами земными. Красива она заповедными преданьями, устоями дедовскими, обычаями нерушимыми.

Кто не слыхал о нашем русском Деде Морозе, что приходит потешить детей, и весь честной люд православный в рождественские да новогодние дни? Кто не получал от него подарочка в детстве, а сколько ребятишек, девчонок да мальчишек, и нынче ждут его прихода к нарядной ёлке.

Все его ждут, все знают, привечают, да с песней встречают. Однако не все ведают, откуда Мороз этот достославный явился, где уродился, как снарядился, как людям потом пригодился, чтобы всякий ему дивился.

Ой, и давно ж это было, так давно, что давностей этих почти и не упомнит никто. Где сейчас красуются города большие да могучие, там боры гудели дремучие, а в борах обитали звери да гады ползучие. Совсем немного городов было в ту пору на русской земле, пересчитать их можно было как пальцы на руке.

Но уже основан был на берегу полноводной Сухоны славный город Великий Устюг, с церквями, монастырями, да торговыми площадями. А по соседству от него раскинулось многолюдное село Морозовица.

И в селе том жил поживал, да добра наживал человек с певучим русским именем — Иван.

Отец с матерью души в нём не чаяли, тешили да баловали, но и к молитве и труду приучали. Отец, бывало, спозаранку на пашню отправится — и сынишка за ним следом. Мать косу на плечо, да во луга траву косить — и Ванюшка не отстаёт. Дед раскладывает в кузнице свои инструменты замысловатые, а внучек уж тут как тут — меха раздувает.

С бабушкой Ваня в лес по грибы, по ягоды ходил. Старался понимать речь зверей и птиц, слушал, о чем шелестят листья деревьев, о чём разговаривают меж собою цветы. И был для него лес как дом родной, все уголки заповедные он в нём знал, и иной раз столько всего наберёт, что туес с ягодами или пестерь с грибами еле тащит.

Еду Иван любил простую, крестьянскую: кисель овсяный да хлеб пеклеваный, пирог печёный да лук толчёный, картошку жареную да репу пареную. Рос он не по дням, а по часам, и силушка копилась в нём недюжинная, поигрывала по жилочкам, как в речке вешней.

Любое ремесло прямо ему в руки шло. Отроком он ещё был, а как начнёт работать, все им любуются. Измлада умел Иван и за плугом ходить и бороной боронить, и косой махать и топором тесать, мог запросто и печь сложить и избу срубить. Поведал дед внуку тайны кузнечные и сковал себе Иван дубинку — самобойку, чтобы родимщину свою способнее было от недругов оборонять.

От священника приходского Иван грамоте обучился, и к чтению книжному пристрастился. Читал жития святых, былины о витязях богатырях, что на страже земли родной стояли, хотел подражать им.

Учился он старательно, прилежно. Ведь подобно тому, как пчела с цветов нектар собирает, так человек разумный из добрых книг пользу себе приобретает.

Вырос Иван добрый молодец на загляденье. Усердно посещал храм Божий, опекал состарившихся родителей. Поэтому благословил Господь все его начинания, дал ему жену красивую да урядливую. Хоть лён прясть, хоть пироги печь, а то и песню задушевную спеть, всё у ней выходило ладно да складно. Невдолге побежал по избе в лапоточках сынок синеглазенький, за ним другой, так и стало их семеро по лавкам.

Сила у Ивана была богатырская, никто супротив его ни в работе, ни в бою устоять не мог, а сердце имел он чистое, голубиное. Люди его уважали, и он им тем же отвечал.

И всё бы хорошо, да нагрянула беда нежданная — негаданная. Как-то отправился Иван с односельчанами на рыбный промысел к далёкому Ледовитому океан-морю. Льдины в том море, что горы матёрые, а в глубоких водах стадами бродят рыбы тучные, краснопёрые.

Долго ли, коротко ли, близко ли, далёко ли, наловили добытчики рыбы богато, и двинулись в обратный путь.

Возы рыбой, как сеном, доверху нагружены, радоваться бы, а на сердце у Ивана тревожно. Вот уж и Морозовица поблизости, а их никто не встречает, за лесом ни дымка не видно, ни петушиного крика не слышно, только надрывный вой собачий доносится.

Миновали лес и ахнули — села-то нет. Кругом развалины, только трубы печные торчат. Всё разграблено, одна церковь с колокольней уцелела. Выполз из землянки столетний дед Нефед.

— Что случилось? — кинулся к нему Иван. — Что стряслось?

— Ой, Ванюша, — запричитал дед, — нагрянула под Устюг Великой сила несметная, чужеземная. Город злодеи как есть дотла разорили, а сёла окрестные огнём по ветру пустили. Мужиков в бою переранили да насмерть посекли, а баб с детишками в полон увели. В лесу мало кто успел схорониться.

Горе небывалое.

Стоит Иван у пепелища, слёзы из глаз капают, снег до земли прожигают. А жители, что в лесу попрятались, обступили его, умоляют вдогонку за врагами пуститься, выручить пленных.

И дед Нефед про то же твердит:

— Зимний день, Ванюша, короткий. Солнце скоро садиться начнёт, далеко за ночь супостаты убегут, следы свои окаянные надёжно заметут.

Да, своё горе велико, а общее ещё больше. Подхватил Иван дубинку-самобойку, кликнул дружину верную, вскочил в седло.

Настигли недругов вскоре. Открыто они идут, отместки не ждут. Песни распевают хмельные, разбойничьи.

Вихрем налетел на них Иван, никому спуску не дал. Дубинка-самобойка по стану вражьему ястребом летает, как долбанёт кого в лоб, так и дух вон. А Иван мечом-кладенцом орудует. Направо махнёт — улица, а налево — переулочек. Побил всех ворогов до единого, освободил матерей и детей.

Воротились они в село, встречают их с ликованием, со звоном колокольным. Одному Ивану не весело: побили душегубы-нехристи всю семью его, жену-красавицу и детушек любимых.

Погоревал он, покручинился, да делать-то нечего, надо жить дальше. Срубил себе избу новую, кузницу краше прежней изладил.

Но с тех пор все заботы, все думы его только о детях малых. И раньше — то он чужих детей, как своих любил, а теперь они все для него родными стали.

В будние дни, и в праздники, он отраду себе не в праздном безделье находил, не на печи лежать да баклуши бить, а чтобы с детьми вместе быть. Катают детишки снежную бабу — Иван с ними, да такую здоровенную заворотит, выше себя ростом.

Строят парнишки снежную крепость — Иван заодно со всеми хлопочет, стены возводит, бойницы в них проделывает.

Началось баталия в снежки — он и тут первый заводила, снежки лепит, что оладьи печёт, да всем их раздаёт.

Или залил он крутую гору ледяную, с утра до позднего вечера там смех детский слышен. Поодиночке на салазках скатываются, или же соберутся дружной ватагой и вниз стремглав понеслись.

А то бушевала целую неделю метель. Стихла она, выглянуло солнышко, и видят ребята: намело сугробы высоченные. Тогда придумал Иван новую забаву: с крыши сарая в сугробы сигать. Заберётся смельчак на верхотуру, руки растопырит, как крылья, хочет прыгнуть, а — страшновато. Наконец, решился, летит, сердечко у него в груди замирает, и вдруг — плюх в сугроб, как в перину пуховую.

И ребята Ивана любили. Только выйдет он на улицу, вся окрестная детвора с криком к нему бежит.

Встанет он, подбоченится, русую бороду поглаживает:

— Что, мальцы-удальцы, снегири-богатыри. А кто из вас меня поборет?

И начнётся потеха. Мальчишки налетят на него, облепят со всех сторон, карабкаются по спине, на рукавах виснут, а он ходит, да посмеивается, носит всех на себе. А потом и поддастся, повалится на снег.

Тут и малышня сбежится да такая куча-мала сделается — на загляденье. Все хохочут, кричат, лица у детей раскраснеются, разрумянятся.

Ох, хороша ты русская зимушка-зима. Необъятны просторы северные! Недаром говорится: в зимний холод всякий молод. На морозе и старик вприпрыжку идёт. Как тут не припомнить стихи знакомые:

Здравствуй, гостья-зима!
Просим милости к нам
Песни севера петь
По лесам и степям.
Нам не стать привыкать, -
Пусть мороз твой трещит:
Наша русская кровь
На морозе горит!

Но сильней всего ребята ждали, когда Рождество, да Новый год настанут.

Запряжёт тогда Иван на святках в большущие сани-розвальни тройку лихих коней, и, айда, ребятня, кататься.

Мчит по Морозовице тройка, бубенцы-шаркуны гремят, поддужные колокольцы валдайские голосисто заливаются. Правит Иван санями, мчит с посвистом молодецким, только полозья на крутых поворотах снег режут.

— Ах вы, голубчики, сивые, буланые, постромки рваные! — кричит, смеясь, Иван, хотя вся упряжь у него новёхонькая.

А посреди саней стоит кумачовый мешок с гостинцами, в нём и конфеты и пряники, чернослив с изюмом, орехи, и игрушки, то-то ребятне радость великая.

Говорили ему мужики местные:

— На ветер деньги, Иван, бросаешь, нет бы новую избу справил, а то ведь всех не прокормишь.

— Нет, други вы мои задушевные, — возражал он им, — избу справить всегда успеется, да она и так у меня куда с добром, а детство не вернёшь, оно у человека одно. Чем больше в душе детской радости запасёшь, тем потом светлей по жизни идти. А доброе дело не лист придорожный, по ветру не улетит, среди людей останется.

Жила в Морозовице несчастная вдова, нужду безпросветную с детками несмышлёными мыкала. Ушёл муж на заработки, да и пропал, как в воду канул.

Выдалась студёная зима. Вышел Иван на крыльцо своего терема, любуется на родную деревню. За ночь-то избы выстыли, а сейчас изо всех труб дым лесом стоит, сиреневые, сизые дымы курятся к небу. Только над вдовьей избушкой ничего не видно. Что такое? Худые, видать, дела у вдовы.

Зашёл он в избу, а в ней как в леднике — пар изо рта. Дети плачут, на печи кошка мяучит.

— Что ж, Марья, печь — то не топишь? Аль нездоровится?

— Да топить — то нечем, кончились дрова, вчера последнее полено на лучину для самовара исщепала.

Поехал Иван в лес, нарубил не одну мерную сажень дров, да и привёз их ко вдове.

Старался Иван всем без разбору добрые дела творить. Шёл он лесом однажды, слышит: кто-то кричит вдалеке не человеческим голосом. Иван прибавил шагу, выбежал на поляну, посреди её корова. К ней два телёнка жмутся, дитяти. И тут же медведь. У коровы бок уже в крови, цапнул её лесной хозяин. Рога корова наставила, не подпускает медведя ближе, а сама ревёт от страха.

— Зачем же ты, Михал Потапыч, безобразничаешь? — сказал Иван с укоризной, взял медведя за ухо, повёл к опушке. — Нешто тебе не на ком силушку свою показать неуёмную, чем на бедной корове с телятками?

Топтыгин насупился виновато, потряс башкой своей кудлатой, однако Ивану перечить не стал.

— Я больше не буду, — сказал он на опушке Ивану.

— Смотри же. Не дал слово — крепись, а дал — так держись.

Ивана в лесу все звери знали, былинку лишнюю он не примнёт, беззащитную птаху не обидит.

А то набрёл он на лисёнка, которого деревом придавило. Освободил Иван лисьего детёныша, погладил его, да и пустил на волю:

— Ну, беги, пострелёнок. К мамке своей.

И всё бы ладно. Да беда подстерегает человека, где он её не ждёт.

Понадобилось Ивану поздней весной реку перейти, кружной путь далёк, а по реке короче. Отговаривали его: «Не ходи, опасно».

Но понадеялся Иван на русское «авось», пошёл и провалился. Тулуп овчинный сразу намок, тянет ко дну. Сапоги на ногах как гири чугунные стали. Вылезает Иван на лёд, а он под ним обламывается. И так и сяк Иван старается на лёд выбраться, да всё без толку.

Велика сила была у Ивана, а у реки ещё больше.

Невмоготу ему бороться с рекой стало, ослаб он, тоска смертная к самому сердцу подобралась, ледяной змеёй вкруг него обвилась.

«Неужто гибель пришла неминучая? — думает Иван. — Неужли стану я добычей рыб да чудищ речных? Что ж ребятишки — то без меня делать будут?»

И взмолился тогда Иван к угоднику Божиему, к которому сыздавна привыкли русские люди, в пучине водной погибавшие, взывать. Но не успел Иван отчаянную молитву окоченелыми губами прошептать, сверкнула она только в голове его, как откуда ни возьмись — шагает к нему по льду на выручку старец. В зипунишке заплатанном, в треухе, мочальным пояском подпоясаный, а выступает твёрдо, смело.

«Ой, не ходи, сюда, сердешный, — хотел было крикнуть Иван, — сам утопнешь напрасно, и меня не спасёшь.»

А чудесный прохожий уже рядом, шагнул на воду, будто на землю, протянул руку, и вытащил Ивана из воды.

Глядит на него Иван, оторваться не может: лицо знакомое такое, родное. Где-то видел он его, а где — никак не вспомнит. Да и мудрено вспомнить, когда зуб на зуб у него не попадает.

— Услышана молитва твоя, — сказал старец. — За превеликую доброту твою к детям, повелено мне спасти тебя. Невозможно, чтобы дети лишились такого радетеля за них. Дети — дар Божий. Кто любит детей, тому сугубая благодать даётся, потому что Сам Господь детей благословил. Оставь все прежние дела свои, есть кому кроме тебя землю пахать и молотом махать. Будь мне помощником. Даю тебе послушание смотреть за детьми, чтоб никто не обижал, не огорчал их.

— Да кто же ты, — удивлённо вопросил Иван своего избавителя, — как звать — величать тебя, за кого прикажешь Бога молить?

— Вернёшься в Морозовицу, кто первый на глаза попадётся, это я и буду, — молвил на прощанье его собеседник и стал невидим.

Торопится Иван домой, от радости ног под собой не чует. Вбежал в избу, а из красного угла с иконы на него святитель Николай Мирликийский смотрит. Тот же взгляд — строгий, но обнадёживающий, добрый, и не в зипуне он, а в архиерейском облачении, и на голове не треух, а митра драгоценными каменьями изукрашенная.

Так вот кто был его чудесный спаситель!

Затеплил Иван свечу, упал на колени перед образом, и долго молился.

Прошло много лет. Состарился Иван, отросла у него борода длинная, чуть не до колен, вся белая. Но всё он с детьми. Тому гостинец подарит, этому книжку прочтёт, третьего по головке погладит. Широко слава о нём разнеслась в Вологодских краях, и далеко за их пределами. Называли его дедом из Морозовицы, а потом и Дедом Морозом звать стали.

Срубил он себе избушку под вековой елью в дремучем лесу и поселился тут.

Пристрожил он всю нечисть лесную, что в буераках да чащобах непроходимых таилась, что людей смущала да детей стращала. Бабу-ягу костяную ногу, что детей воровала, кикимор, шишиг, детосек, леших да водяных в такую глухомань упрятал, что сидят они там и нос высунуть боятся.

Хлопот у Деда Мороза полон рот. Весь год напролёт готовит он подарки детям. Собирает шишки, золотит их на утренней заре, чтобы напитались они солнечным теплом и светом, у пчёл берёт мёд для пряников печатных да ароматных. Собирает с трав сладкую росу для леденцов, у цветов берёт узоры для книжек-раскрасок, а для воздушных шаров снимает с вершин деревьев лёгкую рассветную дымку.

Тот знакомый медведь ему бочонок мёдка прикатил, коровка кринку масла принесла, а лисичка с лисёнком — шустрым хвостёнком грибков да ягод: черники-голубики, малины да калины припасла.

Мастерит игрушки ёлочные Дед Мороз для детей. А они живыми у него из рук выходят, Пляшут игрушки на столе, озоруют, щекочут ладони, мешают работать ему.

— Ну-ка, озорники, приберегите своё веселье для деток — малолеток, — говорит им Дед Мороз, — для мальчишек-шалунишек, да девчонок-егозёнок, бойких глазёнок.

А устанет он работать, выходит по лесу гулять, посмотреть, как растут деревья, бегут ручьи, наблюдает, чтобы никто не замутил их, не набросал в них сора, чтобы никто муравейники не разорял, желторотых птенцов не пугал.

Ночью сорвётся звезда, он её отыщет, от грязи очистит, да покрепче на небо приколотит.

Однако самые главные его заботы начинаются, когда завьются, запорхают по ветру золотистые, жёлтые да багряные листья берёз и тополей, рябин и дубков. Осенью готовится Дед Мороз в дальний поход: обходит подросшие за год ёлочки, укладывает подарки в праздничный мешок.

А как только повеет дыханием зимы, заботливо укутывает он тёплыми снеговыми одеялами землю-матушку, чтобы поспала она, отдохнула от тяжких трудов хлебородных, новых сил набралась.

Добрый, ласковый Дед Мороз, что и говорить, но несладко приходится врагам, что являются на землю русскую с оружием в руках, малых детей сиротить, жён-матерей вдовить. Встречает Дед — Мороз гостей незваных стужами лютыми, метелями да снегами сыпучими. Жжёт Дед Мороз врагов стужей безпощадно, а своим ратникам мосты такие прочные на реках скуёт, что хоть войско целое по мосту пройдёт, хоть танк — боевая машина, как птица промчится.

А недели за три до Рождества с Николы зимнего, наряжает Дед Мороз ёлочки, отправляет их к детям, да приговаривает:

— Ступайте смолистые,
нарядные, душистые.
Несите детям радость,
Да всякую сладость.
Разные игрушки:
бубенцы, погремушки,
лисят да зайчат.
котят, медвежат.
Конфеты, пряники,
да воздушные шарики.
Красивые, умные книжки:
Пущай читают ребятишки.

Наладит Дед ёлочки в дорожку далёкую, прикажет нигде в пути не задерживаться, поспешать, детки-то ждут, да и сам не замедлит собираться.

Обуется в валенки до колен, наденет тулуп, который зимой всякому люб, водрузит на голову шапку красную атласную, посох возьмёт неразлучный, чтобы по сугробам шагать сподручней, и — в путь!

Спервоначалу, конечно, в родные места завернёт, в Морозовицу да в Великий Устюг, чтобы проведать, как там дела идут, а уж потом, как воевода дозором, по всей стране обход начнёт. Шествует по российским просторам, по землям Украины и Белоруссии, да и в заморских странах мало ли русских людей живёт. Во Франции и Канаде, в жаркой Австралии и Венесуэле. Так получилось, что стали и там русские люди жить. И хоть не бывает в тех странах ни снега, ни зимы, и ёлочки там не растут, но помнят люди свою родную землю. Её заснеженные поля и леса. И, конечно, доброго Деда Мороза.

А в Устюге Великом ему хоромы добротные справлены, прямо-таки палаты царские. Залы обширные, потолки высокие, стены узорами да картинами украшены.

Дворец — дворцом, диво дивное, не сказанное, в других землях, за морями — океанами не виданное, да не слыханное. И едут сюда к своему доброму Деду Морозу дети со всего света.

Усадит Дед Мороз детей вокруг себя, учит их делать добрые дела.

— А какие дела добрые? — спрашивают дети.

— Слушаться родителей, почитать стариков, прилежно учиться в школе, трудиться на совесть. Благодарить Господа, Творца нашего. Помогать друг другу. Не злиться, никому не завидовать. Что нашёл, хозяину отдай. Не бери чужого. Люби природу, ведь весь мир Господь создал нам в радость. Не ломай деревце молодое. Пусть оно растёт, набирает сил, принесёт потом пользу людям. Не пинай котёнка бездомного, не пуляй в собаку камнем, ведь и ей больно.

А дети и песню про Деда Мороза сочинили. Сойдутся у ёлки, и только заслышат шаги Деда Мороза, как идёт он по лестнице, посохом своим, рождественской звездой украшенным, постукивает, станут в хоровод и запоют:

Из морозной паутинки
На окошке кружева.
Вьются чистые снежинки
В дни Христова Рождества.

Наступили дни святые,
А за ними вслед идёт
Под напевы вьюговые
Православный Новый год.

Кто одет в тулуп овчинный?
Важно посохом стучит?
Это кто шагает чинно,
И на ёлку к нам спешит?

Здравствуй, здравствуй гость желанный
Добрый Дедушка Мороз!
Наш любимый, долгожданный,
Что подарки всем принёс.

Он послал к нам в гости ёлку
Приголубил, приласкал.
Нежно каждую иголку
Частым гребнем расчесал.

Здравствуй, гостья дорогая,
В ярких лентах и шарах.
Раскрасавица лесная
Вся в сверкающих огнях.

Со Снегурочкою внучкой
Дед Мороз в гостях у нас.
Он на радость всем детишкам
Сам пустился в перепляс.

Услышав такую песню, разве устоишь спокойно? Ноги сами плясать просятся. Подобрал Дед Мороз полы своего снежком подбитого тулупа, да как пошёл, как ударил в присядку. И ребятня от него не отстаёт. Пляшет, веселится — только держись!

Смотрят на детей бабушки и да дедушки, папы с мамами, и на душе у них светлей, а на сердце теплей. Вспоминают они своё детство и благодарят Деда Мороза за то, что каждый год он устраивает для детей незабываемый праздник.

Роман Балакшин

ХРИСТОСЛАВЫ

ВСЕ МЫ НЕМНОГО ДЕТИ…

Как известно, православному человеку не пристало верить в приметы. Но все же для одной приметы я допускаю исключение. Родилась она в нашем истосковавшемся по чуду народе, и говорит: «как встретишь Новый Год, так его и проведешь». Эта примета вспоминается, когда возникает то удивительное чувство соединения постовой молитвенной сосредоточенности и детского ожидания приближающейся радости, которое связано со временем новогодних выходных, последними днями Рождественского поста. Так хочется, чтобы именно эта примета сбылась и чтобы эта радость сохранилась в сердце на весь год!

А дополняет это ощущение подготовка к делу, которое мы с друзьями затеяли на Рождество несколько лет назад и которое, похоже, уже можем назвать своей традицией. И дополнительные выходные, чтобы подготовиться, оказываются тут очень кстати. Не то, чтобы идея была так уж оригинальна: мы ходим Христа славить. Но все же для городской жизни она достаточно непривычная, чтобы этим опытом стоило поделиться.

Не могу сказать, что хотя бы кто-то из нашей компании серьезно увлекается фольклором или помешан на «возврате к истокам». Просто однажды захотелось ради праздника самим сделать что-то непривычное и радостное. Попробовали. Получилось.

Часто считают, что хождение по домам на Рождество непременно предполагает полуязыческие колядки, ряженых, маски и другую подобную атрибутику, которая вряд ли пристала людям верующим. Вовсе не обязательно. Замечу, что традиция поздравлений на Рождество, колядования, называется еще «славить Христа». Именно такая интерпретация этой традиции нам и близка. Она предполагает, в первую очередь, пение основных церковных песнопений: ирмоса, тропаря, кондака. Много есть и «песен христославов», хорошо, хотя и по-детски немудрено, отражающих именно христианский смысл этого праздника. О традиции колядования с фольклорной точки зрения писано в последнее время много, и вряд ли стоит повторяться. Любознательный читатель найдет достаточно материала, если только пожелает. Цель же моего повествования более практическая - поделиться личным опытом.

Итак, прежде всего мы решили разучить упомянутые церковные песнопения и несколько песен, самые известные: «Нова радость настала», «Небо и земля», «Добрый вечер». Замечу, что многие песни родились в южных областях России, и их пришлось перекладывать с украинского языка. Получилась забавная смесь русского с украинским, которая, впрочем, никого не покоробила. В первый год нам очень повезло. Мы зазвали в свою компанию регента Татьяну, которая в то время не работала ввиду недавнего рождения дочки. Тане, руки которой уже изрядно «стосковались по штурвалу», за длинные выходные удалось сделать так, что тропарь и кондак даже те, кто в жизни не попал ни в одну ноту, пели не только правильными гласами, но и правильными голосами. Иногда даже приходилось сдерживать ее стремление к совершенству и напоминать, что мы собираемся петь не на клиросе и не на концерте.

Другой важный вопрос, который предстояло решить: к кому ходить. Сразу отмели идею ходить по друзьям и близким знакомым только ради того, чтобы похвастаться «а вот мы как можем». Не показалась перспективной и идея идти к незнакомым людям: могут и милицию вызвать. Также нас не слишком увлекла мысль ходить по домам постоянных прихожан. Безусловно, встретили бы нас радушно, но людям, которые готовились к празднику постом, исповедью и Причастием, были на праздничной ночной службе, наш доморощенный хор вряд ли дал бы что-то сопоставимое с тем, что они уже получили. Однако у каждого из участников описываемой затеи нашлось некоторое количество знакомых, кто или не мог прийти в храм из-за немощи, или вообще не часто бывает в храме, хотя и тянется к вере, и кому именно сейчас тяжело и нужна моральная поддержка. Так родилась основная идея: «принести праздник тем, кто не смог прийти на праздник сам».

В день Рождества Христова, выспавшись после ночной службы, собрались на условленной «явочной» квартире и отправились по первому из намеченных адресов. Здесь была допущена серьезная тактическая ошибка, которую мы сами больше не повторяли и от которой хотели бы предостеречь тех, кто решит последовать нашему примеру. Хозяйку квартиры предупредили заранее. Когда мы, запев с порога «Христос раждается», вошли в квартиру, то увидели стол, накрытый специально к нашему приходу. Застолье, а уж тем более выпивка, не входили в наши планы, поскольку за оставшуюся половину праздничного дня надо было навестить еще многих людей. Однако двинуться дальше нам удалось только через час, с трудом уговорив хозяйку не очень обижаться. После этого тактику пришлось изменить. Совсем без предупреждения приходить все же не советую: в конце концов, хозяевам может потребоваться хотя бы одеться. Да и мало ли какие могут быть обстоятельства? Поэтому стали делать так… Кто-нибудь, кто знает хозяев, звонит им минут за 5-10 и говорит: «Марья Ивановна! Я вот тут мимо буду проходить, можно зайду Вас с праздником поздравить?» А о том, что к звонившему прилагается орава из восьми человек, умалчивалось. В результате их появление вызывало довольно сильные, но всегда положительные, эмоции.

Традиционно хозяева угощают христославов. Но, поскольку мы ходили в основном к людям пожилым и небогатым, то пытались подражать героям Толкиена, которые в свой день рожденья подарки не принимали, а дарили. Взяли с собой гостинцы и поздравляли с праздником тех, к кому заходили. Если же что-то давали нам, то мы дарили это следующим хозяевам. Надо ли говорить, что, несмотря на все наши усилия, в конце концов подарков у нас осталось «двенадцать коробов».

Но самое интересное, что мы наколядовали целую бабушку. Зашли мы в квартиру, где прихожанка нашего храма, баба Женя, живет со своей девяностопятилетней мамой. Пока пели, потом спорили с мамой, которая пыталась дать нам денег, глядим: баба Женя уже пальтишко надела. «Я, - говорит, с вами пойду!» Так в нашем коллективе оказался и стар, и млад. Младшему, нашему сыну, 4 года, старшей – 71. А деньги взять нас таки уговорили. «На церкву»…

И вот я подхожу к самой сложной части своего рассказа… Как передать, почему эта, можно сказать, детская затея произвела на всех нас такое впечатление? Почему так прочно эти несколько часов, проведенные в хождении из квартиры в квартиру, связаны с тем удивительным рождественским настроением, о котором я вспомнил в начале статьи? Попробую сказать так… Нам достаточно часто приходится видеть слезы. Даже слишком часто, потому что обычно эти слезы бывают от горя. И очень редко приходится сталкиваться со слезами радости. Так вот, я совершенно не преувеличу, если скажу, что столько слез радости, сколько за эти несколько часов, я не видел за всю свою жизнь! А то, что эту радость удалось принести в дома благодаря усилиям твоим и твоих друзей, наполняет сердце таким ощущением счастья, которое невозможно описать. Поистине, во сто крат лучше давать, чем получать, и поистине тот, кто и чашу воды подаст во имя Христово, не потеряет награды своей! Замечу, что таким поразительным эффектом мы обязаны отнюдь не каким-то исключительным вокальным способностям. Скорее, на тех, к кому мы приходили в гости, производило впечатление просто то, что о них вспомнили и пришли поздравить столь необычным и неожиданным образом. Да и само ощущение «детскости» нашей затеи открыло, видимо, какие-то уголки души и у тех, кто пел и поздравлял, и у тех, кого поздравляли.

Именно поэтому через год в преддверии Рождества снова собрались те, кто мог. А также те, кто не мог, но очень хотел. Чтобы, пользуясь дармовыми выходными, вспомнить, как поются рождественские песнопения и песенки. Ведь хотя мы и не гнались за профессиональным качеством исполнения, но все же некоторый уровень музыкальности старались поддерживать. Во всяком случае, ирмос, тропарь и кондак мы разучили на три голоса и так, чтобы не слишком фальшивить. А это потребовало, по крайней мере в первый год, известного количества репетиций. Впрочем, на второй год учиться пришлось в основном тем, кто присоединился к нашей компании впервые. К сожалению, мы лишились нашего «художественного руководителя и дирижера». Танина дочка подросла, Таня вернулась на свой боевой пост на клиросе, и на колядки сил у нее уже не хватало. Поэтому пришлось обходиться своими силами, доказав себе, а заодно и уважаемым читателям, что не боги горшки обжигают. Зато баба Женя не только прочно влилась в наш коллектив, но и научила нас некоторым известным ей рождественским песням.

Я уже говорил, что, несмотря на все наши усилия избавляться от гостинцев, в первый год мы наколядовали изрядное количество сладостей, без которых хозяева просто не хотели нас отпускать. Просто угрюмо «поделить добычу» казалось нам не очень хорошей идеей: ну не ради же шоколадок ходили! Во второй раз мы придумали хорошее решение в том числе и этой проблемы. Навестив всех знакомых, мы отправились в местную больницу. Там прошли по палатам, попели и раздали все, что принесли с собой. Впрочем, нужно сказать, что хождение с колядками по палатам в больнице требует значительного такта. Где-то могут быть тяжелые больные, которым неприятны громкие звуки, кто-то спит или отдыхает. А уж начав, надо суметь распределить силы и время на все палаты. Иначе представляете, как обидно будет тем, до кого вы не дошли!

Должен сказать, что славить Христа на Рождество всегда было занятием детским. И хотя от хождения с колядками все мы получаем большое удовольствие, есть такое чувство, что заниматься этим нам приходится за «нерадивых» детей. Вот и пытаемся их, кого получается, звать в компанию. И есть у меня такая мечта. Чтобы, дай Бог, лет через несколько старший сын, который сейчас уже пошел в школу, сказал: «У вас, родители, свои планы, а мы с друзьями договорились идти Христа славить». А мы тогда останемся дома, отдохнем после службы, и даже не будем ждать, чтобы дети зашли к нам. Ведь есть те, кому это нужнее.

Илья Оводов

КОЛЯДКА

О гадании в святки

Взято из Сибирской православной газеты

Приближается светлый праздник Рождества Христова, а с ним и святки. Значит, народ российский, в том числе и те, кто считает себя православными, кинется гадать, ворожить, не обращая никакого внимания на предостережения Церкви. И как обычно, различные СМИ будут с оживлением рассказывать о том, как гадали наши бабушки, как поддерживают этот «древний христианский обычай» в современных городах и весях. Обычай-то это древний, спорить не буду. Но христианский ли?

Церковь издавна запрещала любые гадания в среде христиан. Так, в 61 правиле VI Вселенского собора говорится: «предающиеся волшебникам, или другим подобным, дабы узнати от них, что восходят им открытия, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимии. Той же епитимии подвергати и тех, кои произносят гадания о счастии, о судьбе, а равно и так именуемых обаятелей, деятелей предохранительных талисанов и колдунов. Закосневающих же в сем и не отвергающихся от таковых пагубных языческих вымыслов определяем совсем извергать из Церкви, как священныя правила повелевают».

Священнослужители неустанно предупреждают свою паству о пагубности подобных деяний. И это не голословные утверждения. Еще в Ветхом Завете предупреждает Господь народ Свой, что «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; будь непорочен пред Господом Богом твоим» (Втор. 18, 10-13).

Святые отцы Церкви также говорят о недопустимости таких увлечений. Преп. Григорий Нисский учит: «У плотолюбца в настоящей жизни есть желание заглянуть в будущее, чтобы избежать бед или достигнуть желаемого. Потому, чтобы люди не обращали взор к Богу, исполненное обманом демонское естество изобрело многие способы узнать будущее: например, гадание, толкование знамений, прорицания, вызывание мертвых, исступления, наития божеств, вдохновения, карты и многое другое. И если какой-либо род предвидения, вследствие какого-либо обмана, признан истинным, демон представляет его обольщенному в оправдание лживого предложения. И на всякую ложную примету демонское ухищрение указывает обольщаемым, чтобы люди, отступив от Бога, обратились к служению демонам». А св. Иоанн Златоуст говорит, что «гадатель — это злой демон...» — и предупреждает людей, внимающих гадателям, что они будут недостойны расположения и милости Божией и этим приготовят для себя многочисленные бедствия. Гадание — это добровольное сотрудничество с диаволом, наивное желание узнать правду у лжеца. Нет никакой разницы, гадаете ли вы из серьезных побуждений или же просто ради развлечения, баловства, шутки. Современные святочные гадания хотя и начинаются иногда шуткою, но оканчиваются всегда вредом для души. А использование для этой цели церковных свечей и икон является ничем иным, как осквернением святыни.

Что же касается древности сего обычая, на которую так любят ссылаться «ревнители старины», то древность еще не является признаком святости и богоугодности. До крещения Руси предки наши были язычниками и, к большому сожалению, до сих пор не смогли избавиться от многих языческих традиций и обрядов. Так может быть стоит, оставшись наедине со своей совестью, дать ответ самим себе, кто мы: христиане или же язычники, лишь по большим праздникам надевающие на себя маску христианства?

Святки — это время молитвы, святое время, когда мир торжествует о Рождестве Спасителя. Зачем же омрачать это торжество погибелью душ человеческих, если именно «нас ради человек и нашего ради спасения» пришел в этот грешный мир Господь наш Иисус Христос? В эти святые дни должно стараться не отвлекать ума и сердца от святых помыслов. Лишь утешающая душу благодать Божия делает праздник Рождества Христова радостным и приятным. А дается эта благодать лишь тем, кто удаляет от себя все то, чем оскорбляется Божия любовь к нам, чем бесчестится святое имя Христово, чем нарушается святость праздника.

Вера Шишкова

Для самых маленьких

Поделки

С сайта «Церковная школа»

Эта поделка выполняется из тонкой белой бумаги. Предложите детям раскрасить фигурки цветными карандашами (хитоны, крылья бумажных Ангелов), аккуратно нарисовать им лики, раскрасить ангельские трубы.

По приводимому образцу предложите детям изготовить картонные шаблоны. Затем на сложенной вдвое писчей бумаге (ровная вертикальная сторона шаблона помещается на сгиб бумаги, чтобы фигурка вышла потом как бы сложенной пополам). Слегка нажимая на простой карандаш, чтобы не оставить темной каемки по краю, обвести шаблон. Вырезать по линии, сделать надрез по линии для головы фигурки. Развернуть поделку, придать ей объем.

Из готовых фигурок Ангелов можно попробовать собрать коллективную работу «Ангельский собор», аккуратно продев светлую нитку над крыльями каждого бумажного Ангела, подвесить фигурки на приготовленных палочках, тонких тростинках.

Так же по образцу делается рождественская елочка.

Переведите через копирку на картон силуэт нарисованной фигурки Ангела и вырежьте картонную заготовку. Обводя получившийся шаблон, ребята могут вырезать фигурки из плотной альбомной бумаги, раскрашивать их цветными карандашами, акварелью, украшать блестящей аппликацией и аккуратно склеивать, чтобы фигурки получились объемными и их можно было подвесить или поставить на стол как украшение.

Как просто и быстро делаются бумажные цепи! Для них лучше всего подобрать плотную и глянцевую бумагу, разрезать ее на полоски определенной длины и ширины, подобрав цвет и размер бумажных колечек - звеньев цепочки. Склеивать полоски нужно последовательно, продевая их в последнее звено получающейся цепочки. Для склеивания лучше всего подойдет клей-карандаш или ПВА (если бумага плотная).

Бумажные цепи можно повесить на елку, украсить ими стены, лестничные пролеты.

Ангела на подставке сделать так же просто. Нужно скопировать Ангела, перевести на плотную альбомную бумагу, вырезать, загнуть подставку и поставить Ангела.

Так можно назвать вариант предлагаемой коробочки для подарка. Потребуется плотная бумага, цветная бумага или гуашевые краски для росписи, красивая тесьма для завязки, ножницы, клей ПВА, карандаш и линейка.

У нашего домика квадратное донышко, четыре стены и крыша из четырех треугольников, которая может открываться.

1. Рассмотрите на нашем рисунке развертку домика, определите размер листа, на котором уместится выкройка.

2. Вычертите развертку с помощью карандаша и линейки, вырежьте ее.

После этого проработайте все линии сгибов, чтобы домик получился аккуратным.

3. Пробейте дыроколом или прорежьте маленькими ножницами отверстия для шнурка.

4. Еще не склеивая домик, распишите его стенки тонкой кисточкой гуашевыми красками или украсьте аппликацией из цветной бумаги.

5. До полного высыхания приклееных деталей положите домик в развернутом виде под пресс, чтобы он не покоробился. Склейте домик, завяжите красивой тесьмой крышу. Представьте, как порадуется тот, кому достанется подарок в такой упаковке!

Вам понадобятся:
- голубая бумага
- желтая бумага
- ножницы
- тарелка
- карандаш
- шнурок.

Порядок работы:
1. Обведите тарелку на голубой бумаге и вырежьте спираль (рис. 1). Сделайте 8 отверстий.
2. Обведите и вырежьте 8 звезд из желтой бумаги. На каждой звездочке сделайте отверстие и привяжите нить.
3. Привяжите звезды к спирали.

Восьмиконечную звезду вы можете сделать и сами. Для этого возьмите квадратный лист бумаги. 1. Сложите его пополам, а потом еще раз пополам. 2. Вырежьте круг. 3. Простым карандашом нарисуйте лучики звезды и вырежьте.

УКРАШЕНИЯ

Помимо покупных, вы можете повесить на елку и украшения, сделанные своими руками.

Сложите квадратный листок бумаги, как на рисунке, сделайте на сложенном листке надрезы. Вот и готова корзинка, в которую можно положить орех, яблоко, мандарин...
Бумагу возьмите цветную, блестящую, но не тонкую.

Фигурка состоит из двух цветных картонных деталей, склеенных вместе. Вверху между ними вклеена петля из нитки. На лицевой стороне приклейте глаза, нос из цветной бумаги, а шапку, бороду, опушку гулупа Деда Мороза изготовьте из меха или ваты.

Для выполнения этой игрушки понадобятся: цветная бумага, клей, ножницы.
Нарисуйте шаблон половины елочки. По этому шаблону из 4 или 3 двойных листов бумаги вырежьте елочки. Склейте их между собой «изнаночной» (нецветной) стороной. При склеивании внутрь вложите петельку из нитки (за нее подвешивают игрушку на елку).
Выполненную таким образом елочку можно использовать и при изготовлении открыток и приглашений